В российской пенсионной системе сложилась странная ситуация, которая касается миллионов граждан в момент выхода на пенсию. Социальный фонд России, получивший новую форму в 2023 году, долгое время заявлял, что не имеет информации о трудовом стаже граждан, накопленном до 1996 года. Однако это не мешает ведомству активно отклонять заявки на учет этих «несуществующих» периодов.
Процесс назначения пенсии: как отказывают
Когда гражданин решает обратиться за пенсией, он сталкивается с необходимостью предоставить документы, подтверждающие его трудовой стаж до 1996 года. Эти документы могут включать трудовые книжки, справки с прежних мест работы и архивные выписки. При этом пенсионный фонд не в состоянии предложить данные из своей базы, оправдываясь их отсутствием.
Однако само ведомство обладает четкими методиками расчета стажа за советский период и полномочиями принимать решения о том, учитывать или не учитывать определенные рабочие периоды. Это парадоксальная ситуация: как можно устанавливать и оценивать информацию без наличия собственных данных для проверки?
Бремя доказательства на гражданах
В итоге вся ответственность за подтверждение трудового стажа ложится на плечи граждан. Многие обращаются в архивы давно закрытых предприятий, пытаясь найти свидетелей, или восстанавливают документы через суд. Этот процесс может затянуться на месяцы или даже годы.
Наиболее сложной оказывается ситуация, когда документы были утеряны не по вине пенсионера — в случае ликвидации предприятий или потери архивов, доказать свою работу становится практически невозможно. В таких случаях фонд принимает решение, не вставая на сторону пенсионера.
Причины проблемы и пути решения
Проблема уходит корнями в 1990-е годы, когда при создании пенсионной системы в России не была организована единая электронная база данных о трудовом стаже граждан. Информация осталась раздробленной, а многие документы не сохранились из-за экономических потрясений и массовых банкротств. Персонифицированный учет в пенсионной системе введен только с 1996 года, и всё предшествующее время осталось в «серой зоне» документального подтверждения.
В качестве решения этой проблемы можно было бы предложить перенести бремя сбора информации на государственные органы. Социальный фонд мог бы активно работать с архивами и создавать базы данных на основе сохранившихся документов, признавая добросовестность граждан в случае отсутствия документов по причинам, независящим от них. Однако в нынешней системе правило: «если у нас нет данных, мы откажем» остается доминирующим, несмотря на наличие методик для оценки стажа.
